Берианидзе Николос Георгиевич

Полное описание

Как следует из пресс-релиза Следственного комитета, «следствием и судом установлено, что не позднее 2016 года Берианидзе, ранее являвшийся военнослужащим вооружённых сил Грузии, прибыл на территорию Киева, где вступил в запрещённый на территории РФ батальон (полк) “Азов” в качестве военного инструктора».

Ранее, по версии следствия, Берианидзе служил в грузинской армии и принимал участие в военных операциях, проводимых странами НАТО на территории Ирака и Афганистана. 

В своём релизе Генпрокуратура дополняет, что «на тренировочной базе, расположенной в Киеве, он прошёл обучение, в ходе которого получил первоначальную подготовку, специальные военные знания и навыки обращения с боевым оружием, взрывчатыми веществами, военной техникой, обучился тактике и способам ведения боевых действий. Берианидзе был обеспечен автоматом Калашникова, боеприпасами и специальным снаряжением». В сообщении указывается, что «размер полученного наёмником вознаграждения эквивалентен более 4,7 млн рублей».

Кроме того, по версии обвинения, участвуя в боестолкновении, Берианидзе убил троих российских военнослужащих: «В период с 24 февраля по 20 мая 2022 года Берианидзе нёс службу в составе подразделений боевого охранения ВСУ на временно оккупированной территории города Мариуполя ДНР. Днём 18 марта он обнаружил вблизи занимаемой им боевой позиции группу военнослужащих ВС РФ, участвующих в проведении СВО. Желая воспрепятствовать их законной деятельности по обеспечению общественной безопасности на территории ДНР, он прицельно расстрелял российских бойцов из автомата, в результате чего трое из них скончались на месте. Впоследствии он был задержан военнослужащими Вооружённых Сил Российской Федерации». Генпрокуратура РФ в своём сообщении уточняет, что российских военнослужащих он убил «в ходе стрелкового боя», а также что он «принимал участие в боевых действиях на стороне Украины в различных точках боевого соприкосновения до момента задержания военнослужащими Вооружённых Сил Российской Федерации».

После попадания в плен Николос Берианидзе содержался в исправительной колонии № 27 в Горловке, а затем был переведён в СИЗО. Предварительное расследование по уголовному делу проводило Главное следственное управление Следственного комитета РФ.

27 января 2025 года «Верховный суд Донецкой Народной Республики» признал Николоса Берианидзе виновным в совершении обоих инкриминируемых ему преступлений и приговорил его к наказанию в виде пожизненного лишения свободы в колонии особого режима.

Приговор был обжалован прокурором и защитником Берианидзе. 13 мая 2025 года судья Первого апелляционного суда Мелехин Павел Владимирович отменил обвинительный приговор суда первой инстанции и вынес новый обвинительный приговор, указав на неправильное применение уголовного закона. У нас нет информации, какой новый приговор вынес суд.

Основания признания политзаключённым

Суды против «иностранных наёмников» как элемент пропагандистской кампании российских властей

С началом полномасштабного вторжения на территорию Украины российские власти в рамках пропагандистской кампании активно продвигали тему «иностранных наёмников» в рядах украинской армии. Тема «наёмников» призвана была подтвердить, с одной стороны, антироссийскую позицию западных стран и их обществ, а с другой — продемонстрировать беспринципность украинского руководства, нанимающего для войны с Россией «склонных к насилию психопатов» со всего света. Российская пропаганда в самом негативном ключе описывает любого вставшего на сторону Украины в этой войне, при том что и российская армия активно набирает иностранцев, привлекая их высоким материальным вознаграждением. Российские представители не раз заявляли, что не рассматривают воюющих в Украине иностранцев в качестве комбатантов, а в адрес этих военнослужащих постоянно звучали угрозы.

Первое уголовное дело по обвинению в наёмничестве против воевавших на стороне Украины и захваченных в российский плен иностранцев расследовалось в «ДНР». Британцы Эйден Аслин и Шон Пиннер, а также марокканец Брагим Саадун 9 июня 2022 года были приговорены «Верховным судом ДНР» к смертной казни (впоследствии они были обменяны). В январе 2025 года представитель СК РФ сообщил, что «всего по уголовному делу о наёмничестве привлекается 845 иностранцев из 55 стран, и к началу 2025 года в международный розыск объявлены 589 наемников» — то есть приговоры им вынесены заочно. В 2025 году по делам о наёмничестве, по словам Бастрыкина, было вынесено не менее 23 приговоров. 

Как видно из этих данных, значительная часть приговоров выносится заочно, а фигуранты их находятся на свободе. Информация по таким делам обычно крайне скудная, суды проходят в закрытом режиме, их документы не публикуются. 

Случай уголовного преследования Николоса Берианидзе и вынесение ему приговора, предусматривающего пожизненное лишение свободы, власти также использовали в пропагандистских целях. 

О правовом статусе воюющих в Украине иностранцев. Обвинение по ст. 359 УК РФ

2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией. В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство. Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованы.

Исходя из этого, по нашему мнению, участие иностранных граждан в военных действиях на стороне Украины не должно признаваться преступлением — в случае, если это участие соответствует ряду условий, также установленных международным правом. В соответствии с ним, единственной запрещённой формой участия иностранца в боевых действиях является наёмничество.

Согласно ст. 47 Дополнительного протокола I о защите жертв международных вооружённых конфликтов от 8 июня 1977 года к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года наёмником считается лицо, соответствующее совокупности следующих признаков:

— специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы участвовать в вооружённом конфликте;

— фактически принимает непосредственное участие в военных действиях;

— участвует в военных действиях, руководствуясь главным образом желанием получить личную выгоду, причём ему было обещано стороной, находящейся в конфликте, или по её поручению материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или уплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооружённых сил данной стороны;

— не является ни гражданином находящейся в конфликте стороны, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте;

— не входит в личный состав вооружённых сил находящейся в конфликте стороны;

— не послан государством, не являющимся стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обязанностей как лица, входящего в состав его вооружённых сил.

Практически дословно эту формулировку повторяет ст. 1 Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников от 1989 года.

Россия (в отличие от Украины) не подписала эту Международную конвенцию, однако ратифицировала, как и Украина, вышеуказанный Дополнительный протокол I к Женевским конвенциям.

Российское право даёт своё определение наёмничества в Примечании к ст. 359 УК РФ: «наёмником является лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооружённом конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей».

П. 4 ст. 15 Конституции РФ устанавливает, что нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью её правовой системы и приоритетны по отношению к внутренним законам, таким образом, определение понятия «наёмник» в Дополнительном протоколе I к Женевским конвенциям 1949 года имеет бо́льшую юридическую силу, чем содержащееся в Примечании к ст. 359 УК РФ.

При этом следует отметить, что, по версии обвинения и суда, Берианидзе прибыл в Украину в 2016 году и с тех пор участвовал в военных действиях против «ДНР» и «ЛНР» в составе ВСУ. Это означает, что гражданин Грузии не соответствует даже критериям наёмничества, содержащимся в ст. 359 УК РФ, поскольку, к моменту попадания в плен он проживал в Украине не менее шести лет, что можно истолковать как постоянное проживание, и что отдельно делает его привлечение к ответственности по статье о наёмничестве невозможным.

Определение наёмничества в УК РФ существенно отличается от нормы международного договора, ратифицированного РФ — критерии значительно сокращены и позволяют более широкое толкование. Прежде всего, в российском уголовном законе отсутствует оговорка о неприменимости статуса наёмника в случае, если лицо входит в личный состав вооружённых сил одной из сторон конфликта.

Согласно Закону Украины «О воинской обязанности и военной службе», на военную службу принимаются также иностранные граждане, которым предоставляются все социальные гарантии наравне с гражданами Украины.

Согласно Положению о прохождении военной службы в Вооружённых силах иностранцами и лицами без гражданства, утверждённому указом президента Украины от 10 июня 2016 года № 248/16, иностранцы, на законных основаниях находящиеся на территории Украины, могут быть приняты на военную службу по контракту с Вооружёнными силами Украины. В Интернете можно найти информацию о том, что Николос Берианидзе являлся военнослужащим 36-й отдельной бригады морской пехоты имени контр-адмирала Михаила Белинского. Эта воинская часть входит в состав Вооружённых Сил Украины, а подразделение «Азов», в который по версии обвинения, Берианидзе вступил в 2016 году,  является частью Национальной гвардии Украины. В сообщении пресс-службы СК РФ прямо подтверждается факт прохождения службы в ВСУ: «Берианидзе нёс службу в составе подразделений боевого охранения ВСУ на временно оккупированной территории города Мариуполя ДНР, исполнял приказы командиров украинских вооружённых формирований и принимал участие в вооружённом конфликте против военнослужащих ВС РФ».

Второе отличие российского определения наёмничества от международно-правовой нормы заключается в том, что ст. 359 УК РФ устанавливает в качестве признака наёмничества получение иностранцем материального вознаграждения независимо от его суммы. В то время как Дополнительный протокол I к Женевской конвенции специально оговаривает, что вознаграждение иностранца должно существенно превышать размер вознаграждения комбатантов «такого же ранга и функций» личного состава вооружённых сил. Это подчёркивает именно корыстные, а не идейные мотивы наёмника для участия в вооружённом конфликте.

Российские СМИ отмечают, что в 2024 году участвующие в боевых действиях украинские военные получают надбавки от 2500 долларов. Даже насмешливо-критические в отношении украинских властей статьи в российской прессе сообщали о суммарной зарплате участникам боевых действий в украинской армии в 2023 году в размере не менее 100 тысяч гривен (около 2400 долларов) с учётом доплат. В то же время, в пресс-релизе Генпрокуратуры указывается, что размер вознаграждения, полученного Берианидзе в качестве наёмника, эквивалентен более 4,7 млн рублей. Период, за который он получил эту сумму, не указывается. При этом Берианидзе, как указывается в том же пресс-релизе, прибыл в Украину в 2016 году и вступил в «Азов». Если предположить, что он служил по контракту хотя бы пять лет, то его месячное вознаграждение составляло не более 78 тысяч рублей, что эквивалентно сумме менее 800 долларов. 

Очевидно, что в таком случае не может идти речи ни о каком «существенном превышении» получаемого им вознаграждения по сравнению с военными Украины. Это также законодательно закреплено гл. III ст. 21 п. 1. Закона о воинской повинности Украины: «Размер денежного довольствия иностранцев и лиц без гражданства, проходящих военную службу в Вооружённых Силах Украины, Государственной специальной службе транспорта и Национальной гвардии Украины, определяется на уровне, установленном для военнослужащих — граждан Украины, проходящих службу по контракту».

С другой стороны, ст. 43 1-го Дополнительного протокола гласит, что «лица, входящие в состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте (за исключением медицинского персонала и священников, подпадающих под действие статьи 33 Третьей конвенции), являются комбатантами, то есть имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях». Правовой статус комбатанта для военнослужащего вооружённых сил любой стороны вооружённого конфликта является безусловным и по международному гуманитарному праву приобретается автоматически. Указанное положение не содержит никаких дополнительных критериев, в том числе и в отношении гражданства военнослужащего, для получения им статуса комбатанта. Российская Федерация грубо нарушает привилегии комбатантов, которыми наделены военнослужащие-иностранцы Вооружённых сил Украины. Содержание этих привилегий состоит в том, что военнослужащие не должны преследоваться за действия, которые они совершили как комбатанты, при условии, что они действовали в соответствии с международным гуманитарным правом. То есть само по себе участие комбатанта, в частности, иностранца, в международном вооружённом конфликте не может быть основанием для привлечения его к уголовной ответственности, как это произошло с Николосом Берианидзе.

Российская Федерация и Украина являются сторонами вооружённого конфликта, а значит, обязаны соблюдать нормы международного гуманитарного права, включая положения Женевских конвенций 1949 года и уже упомянутый 1-й Дополнительный протокол к ним, касающийся защиты жертв международных вооружённых конфликтов.

В соответствии с п. 1 ст. 44 1-го Дополнительного протокола, «любой комбатант, попадающий под власть противной стороны, является военнопленным». В то же время, приобретение комбатантом статуса военнопленного, безусловно, происходит автоматически в случае его задержания и не зависит от желания или распорядительных актов противника. Статус военнопленного, содержание и обращение с ним определяются положениями III Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 года, 1-м Дополнительным протоколом и другими нормами международного гуманитарного права.

Очевидно, что Россия нарушила ряд положений III Женевской конвенции, в частности, ст. 16 о запрете любой дискриминации пленных (в данном случае — по признаку гражданства), ст. 84 о невозможности рассмотрения дела военнопленного «судом, который не предоставляет основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности». Не говоря уже о нарушении условий содержания, гарантий против жестокого обращения и пыток, гарантий связи с внешним миром и представителями своего государства и пр.

Самым парадоксальным в этих делах является то, что российские законы также допускают службу в армии по контракту для иностранцев и существует достаточно доказательств их участия в составе вооружённых сил РФ, а также в составе ЧВК «Вагнер» в ходе российско-украинской войны. В частности, ВВС установили имена 254 иностранцев, погибших в 2023 году в ходе военных действий на стороне России. Известно о присутствии среди иностранцев в составе ВС РФ граждан Непала, Индии, Кубы, Сомали, стран Центральной Азии и других. Исходя из критериев, содержащихся в Примечании к ст. 359 УК РФ, все воюющие на стороне России иностранцы являются наёмниками — они действуют в целях получения материального вознаграждения, не являются гражданами России или Украины, не проживают постоянно на их территории, не направлены для исполнения официальных обязанностей. В качестве примера можно привести информацию из упомянутой публикации BBC о вербовке иностранцев, задержанных за нарушение российского миграционного законодательства: «Схема вербовки до боли проста. В изолятор к мигрантам приходят люди в форме и предлагают сделку: выдворение из России отменяется, но в обмен нужно “поработать на государство”. Документы, которые предлагается подписать, многие не могут даже толком прочитать, потому что они составлены на русском языке. Люди в форме условия излагают просто: год работы в обмен на хорошее вознаграждение, медобслуживание, право оставаться в России после окончания контракта и даже воссоединение с семьей».

Важно отметить, что после подписания контракта к иностранцам, воюющим в рядах российской армии и других военизированных формированиях, применима другая норма — из п. 2 ст. 1 Международной конвенции о том, что наёмниками также являются лица, целью вербовки которых является свержение правительства или подрыв территориальной целостности противника (при этом они не должны быть гражданами, проживать и быть военнослужащими государства, против которого направлены такие действия).

Однако российская пропаганда упорно утверждает, что воюющие в составе её Вооружённых сил иностранцы являются не наёмниками, а контрактниками. Такой двойной подход к собственному законодательству также подтверждает политический характер уголовных преследований комбатантов противника.

Обвинение по ст. 317 УК РФ и иные обстоятельства дела

Вменённый Берианидзе состав ст. 317 УК РФ предусматривает ответственность за посягательство на жизнь военнослужащего в целях воспрепятствования законной деятельности указанного лица по обеспечению общественной безопасности. Однако, на наш взгляд, нормы мирного времени неприменимы к ситуации вооружённого конфликта. В этот период действуют нормы международного гуманитарного права. Мы не знаем, действительно ли Берианидзе расстрелял троих российских военнослужащих, однако в пресс-релизах Прокуратуры и СК не отрицается, что эти действия были совершены им в рамках стрелкового боя. Как Николос Берианидзе, статус которого был рассмотрен выше, так и российские военнослужащие, с которыми он вступил в бой, с точки зрения ст. 43 1-го Дополнительного протокола к Женевским Конвенциям 1949 года, являлись комбатантами, то есть лицами, имеющими право непосредственно участвовать в боевых действиях во время вооружённого конфликта. Таким образом, вступив в бой, применив насилие и даже убив в ходе боестолкновения военнослужащих противной стороны, Берианидзе не совершил никаких военных преступлений и, оказавшись в плену, не должен нести ответственности за эти насильственные действия.

Помимо того, целью Берианидзе не являлось «воспрепятствование законной деятельности» этих военнослужащих «по охране общественной безопасности», поскольку, как уже указывалось выше, Генеральная Ассамблея ООН констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией — высшим международным преступлением с точки зрения Международного военного трибунала. При этом особо циничным выглядит применение к Берианидзе статьи, диспозиция которой содержит упоминание общественной безопасности, в контексте вторжения российских войск в Украину, принесшего как Украине, так и России многочисленные жертвы и разрушения. С точки зрения здравого смысла общественную безопасность в рамках защиты от агрессии охраняли бойцы ВСУ, а не военнослужащие ВС РФ. Согласно Конституции Украины и нормам международного права, Мариуполь был и остаётся законной территорией Украины, находящейся под российской оккупацией, а не «временно оккупированной» в какой-то период Украиной территорией России или «ДНР».

Как уже было сказано выше, Николос Берианидзе, согласно  Женевской конвенции об обращении с военнопленными, является военнопленным. Конвенция подробно регламентирует обращение с ними — в частности, ст. 17 устанавливает, что недопустимо осуществлять следственные действия с военнослужащим, оказавшимся в плену, в связи с самим фактом его принадлежности к вооружённым силам противоборствующей стороны. Военнопленный обязан сообщить только свою фамилию, имя и звание, дату рождения и личный номер. Ни при каких обстоятельствах его нельзя принуждать давать какие-либо иные сведения. Следовательно, самим фактом осуществления уголовного преследования по вменённым ему статьям УК РФ права Николоса Берианидзе были грубо нарушены. Таким же нарушением положений конвенции является, на наш взгляд, и содержание военнопленного в исправительной колонии и следственном изоляторе, и вынесение ему приговора неуполномоченным на то судом, функционирующим на оккупированной территории.

Мы не знаем позиции Берианидзе по поводу предъявленных ему обвинений, однако в ситуации столь грубых нарушений норм международного права мы полагаем, что никакие показания, данные осуждённым, не могут считаться допустимыми и достоверными, поскольку они получены вне рамок установленной процедуры, а также существует крайне высокий риск того, что они были даны под давлением. Существует большое количество свидетельств нарушения Российской Федерацией Конвенции об обращении с военнопленными в части применения к ним жестокого обращения, мучительных условий содержания, отсутствия нормального питания и медицинского обслуживания, оскорблений, издевательств, избиений и пыток. Информация об этом, в частности, содержится в докладе о насилии над пленными миссии ООН, при этом представители миссии, как и Красного Креста, к украинским военнопленным, как правило, не допускаются. 

Несмотря на очевидную незаконность своих действий, российские следственные органы продолжают возбуждать и расследовать уголовные дела против военнопленных, не обвиняемых в совершении никаких военных преступлений, а российские суды продолжают рассматривать эти уголовные дела и выносить заведомо неправосудные приговоры.

Все обвинения, предъявленные Берианидзе, на наш взгляд, являются абсурдными, а лишение его свободы и вынесенный приговор грубо противоречат нормам международного права.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключенных Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Николоса Берианидзе является политически мотивированным, направленным на упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы применено к нему исключительно из-за его службы в Вооружённых силах Украины при отсутствии состава преступления, в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией России, Женевской конвенцией об обращении с военнопленными и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Николоса Берианидзе политическим заключённым, требует прекращения его уголовного преследования и соблюдения в его отношении норм международного права. 

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дата обновления справки: 08.07.2025 г.